Случай из психотерапевтической практики: "Мы за ценой не постоим!"
     
      Сейчас, вероятно, будет полезна небольшая "зарисовка" из  психотерапевтической практики.
Представьте себе девушку, ее зовут Валентина. Вале 22 года и она уже не жилец,  по крайней мере, ей так кажется. Ей выставили диагноз вегетососудистой дистонии, и по два-три раза в день она переживает специфический вегетативный приступ - ей сначала становится дурно, она начинает думать, что сейчас произойдет очередной приступ (т. е. она осуществляет прогнозирование) и ей кажется, что она умрет.
       Здесь ей недостает здравого смысла, призванного дать объективную оценку ситуации (последняя состоит в том, что от вегетативных приступов еще никто и  икогда не умирал).  Страх убеждает ее в том, что этот приступ последний в ее жизни и роковой. Разумеется, он всякий раз ошибается, но продумать ситуацию с этой точки зрения Вале так и не удается. Более того, прогноз "Я сейчас умру!" делает свое дело: страх усиливается, что влечет за собой характерные вегетативные сдвиги в организме - усиливается сердцебиение, повышается артериальное давление, голова кружится, руки потеют, а ноги сводит.
      После многочисленных и безуспешных попыток найти спасение у других врачей
Валя оказалась у меня на приеме. Мы потратили какое-то время на понимание сути ее заболевания, которое в действительности не является никакой болезнью. И если бы Валя не испытывала страха смерти в моменты своих вегетативных приступов, то и симптомов телесного недомогания у нее бы тоже не было.
Поскольку страх не вызывал бы у нее соответствующей вегетативной симптоматики, а иных причин для беспокойства у Вали не было, что ей и сказали до меня несколько врачей, у которых она обследовалась "по полной программе".
      Что мне оставалось делать? Как можно было убедить Валю в том, что бояться ей нечего, что от вегетативных приступов не умирают, что все ее симптомы - это только телесные проявления страха, на которых она настолько зафиксировалась, что только их и замечает? Видимо, я должен был показать этой юной леди, что даже если она не будет спасаться от грядущей, как ей кажется, смерти "от тяжелой и непродолжительной болезни", она не умрет. Валя же думала иначе, она полагала, что ее спасение - это вызов на дом бригады "Скорой помощи", которая введет ей спасительное лекарство (этой панацеей  был "Реланиум", который является обычным противотревожным средством, а вовсе не каким-то там "сердечным препаратом").
      И мы пошли самым сложным, но одновременно и самым простым путем. Я уложил ее на специальную медицинскую кушетку, попросил закрыть глаза и попытаться умереть.
Валя, которая к этому моменту уже легла, мгновенно встрепенулась, вскочила и, глядя на меня безумными глазами, воскликнула:
      - Вы что, с ума сошли?!
      - Ничуть. Ложитесь и ни о чем не беспокойтесь, - ответил доктор.
      - Я не лягу! Мне уже страшно ложиться на вашу кушетку! - запротестовала Валя.
      - То есть вы думаете, что все, кто ложится на эту кушетку, неизменно и мгновенно умирают? А тут у меня по соседству коммерческий морг, с работниками которого я нахожусь в преступном сговоре?
Так вы думаете? - сказав это, я посмотрел на Валю в упор.
      - Ну, наверное, нет... - протянула она.
      - Следовательно, нам нечего бояться?
      - Но мне страшно! - Валя стояла перед несчастной кушеткой в ужасной растерянности.
      - Вот и чудненько, будем считать это обязательным условием терапии. Ложитесь.
      Переборов себя, Валя легла.
      - Еще не умерли? - доктор проявил надлежащую заботу.
      - Нет, не умерла... - протянула Валя.
      - А теперь попробуйте... - предложил доктор. - Уверен, у вас должно получиться!
      - Ничего у меня не получится! Что вы за чушь такую говорите! - воскликнула Валя, снова
        поднимаясь со своего места.
      - Значит, не получится, говорите?
      - Не получится! - твердо заявила Валя.
      - Ну тем более, нам нечего боятся! Давайте ложитесь, и без капризов, пожалуйста. Нам пора
        лечиться уже! Сколько можно!
      Ошарашенная Валя снова улеглась.
      - Закрываем глаза, - мерно командовал ей я, - сосредотачиваемся на биении своего сердца,
пытаемся его усилить...
            - Оно усиливается! - Валю объял ужас.
      - Ну и хорошо, вы же умереть собираетесь!
      - Я не собираюсь! - запротестовала Валя.
      - А надо! Сколько можно от нее бегать?! Думаете, что умрете, так умирайте
уже! Чего тянуть- то?! - не скрою, в этот момент в моем голосе звучала ирония.
      - Вы уверены, что мы все правильно делаем? - Валин голос вдруг изменился,
она наконец стала понимать, что мы проводим психотерапевтическую процедуру, а вовсе не собираемся на полном серьезе отдавать богу душу.
      - Абсолютно! Ложитесь и ни о чем не думайте. Просто выполняйте все мои
указания. Итак, закрыли глаза, прислушались к своему сердцу. Стучит?
      С кушетки раздалось растерянное:
      - Стучит...
      - Очень хорошо. Теперь заставим его стучать так, чтобы оно... Как вы там себе вообразили - лопнуть оно должно или просто остановиться? - мне потребовалось уточнение, ведь всякий человек, страдающий ВСД, имеет в голове четкий план того, как именно он должен помереть.
      - Оно должно сбиться с ритма и тогда остановиться, - сообщила Валя.
      - Очень хорошо! Так и поступим! Давайте, усиливайте его биение и постарайтесь, чтобы оно
сбилось с ритма.
      Вообще-то, чтобы не смущать Валю, я делал вид, что смотрю в окно, но на самом деле я, конечно, за ней приглядывал. Картина же была такой: сначала Валино лицо выглядело спуганным, потом напряженным (видно было, что она старается усилить сердечный ритм).
      - Ничего не получается, - сообщила Валя с кушетки примерно через три или
четыре минуты.
- Мне кажется, что оно даже медленнее стало биться! - в ее голосе мне почувствовалось даже
некоторое разочарование, она поднялась и села.
      - Очень плохо! - посетовал я. - Может быть, можно как-то иначе умереть? У вас нет еще
какого-нибудь рецепта?
      - Я боюсь, что у меня легкие откажут, и я задохнусь... - протянула Валя.
      - Очень хорошо! Будем пытаться задохнуться! Ложитесь, закрывайте глаза,
концентрируйте свое внимание на своем дыхание и попытайтесь сделать так, чтобы ваши легкие вам отказали.
      Нехотя и что-то ворча себя под нос, Валентина улеглась обратно на кушетку.
Потом я наблюдал
картину, аналогичную прежней: сначала некоторая обеспокоенность, потом потуги, потом ощущение бесперспективности...
      - Не выходит? - поинтересовался я после того, как Валя пыталась какое-то
время задерживать свое дыхание, а потом снова дышать.
      - Нет. Не знаю даже, что такое. Я думала, что как только это усилить, оно сразу меня и убьет. А тут все наоборот. У вас что, кушетка какая-то волшебная?
      - Разумеется, у Старика Хоттабыча достал... по бартеру.
      Валя рассмеялась. После этого мы предприняли еще две попытки умереть -  одну по версии:
"Повысится давление, сосуды в голове не выдержат, какой-то лопнет и тогда точно  смерть"; другую по версии паралича: "Ноги сведет, потом паралич будет подниматься, ничего нельзя
будет сделать, и тогда - смерть". Результаты, как вы догадываетесь, были нулевыми, Валя даже почувствовала себя легче.
      На этом мы распрощались до следующего раза, договорившись встречаться каждый день в
течение одной рабочей недели. В течение трех последующих занятий Валя "умирала" у меня на кушетке по нескольку раз, точнее сказать, предпринимала соответствующие попытки, причем
от разу к разу все с меньшим страхом и все с меньшими опасениями.
      На четвертый день она пришла снова испуганной и встревоженной.
      - Что случилось? - спросил я.
      - У меня был приступ... - с трагическими нотками в голосе ответила мне Валя.
      - И что ты во время него делала?
      - Я приняла "Валидол", потом еще половинку "Феназепама". Думала еще вызвать "Скорую помощь", но потом само как-то прошло.
      - То есть занималась бегом, - констатировал доктор.
      - Каким таким бегом? - удивилась Валя.
      - От страха своего бегала...
      - Ну бегала, - согласилась Валя с виноватым видом.
      - Теперь давай ложись, тебе водить! Ты от него бегала, он тебя догнал, теперь давай ты за ним!
      - Ну ведь ничего же не получится! - почти взмолилась Валя.
      - Вот именно! Когда ты от него - получается, и он тебя догоняет и мучает. А когда ты за ним - у него нет шансов. Ты его догонишь, а окажется, что он - пустое место!
      - Так просто?! - тут Валя, кажется, наконец-то поняла странные затеи доктора.
      - Да, так просто! Проще некуда! Ты - от него, и он тут как тут. А ты - за ним, и его днем с огнем не найти. Он же страх! Просто страх! Фикция, одним словом!
      На следующую консультацию Валя пришла уже сияющей. Предыдущим вечером у нее была характерная продрома, после которой она обычно начинала бояться, прогнозировать свою скорую и неминуемую погибель (по одному из вариантов - инфаркт, инсульт, паралич и удушье), чем, собственно, и навлекала на себя егетативную бурю. Но теперь Валя поступила так же, как она делала в моем кабинете: она легла на диван и стала пытаться не отставить, а ускорить свою
смерть.
            Разумеется, у нее ничего не получилось (в смысле смерти, конечно). Смерть не только не пришла ее навестить, но даже и продрома вся вдруг куда-то испарилась. И Валя впервые за все это время почувствовала себя по-настоящему хорошо, но главное - она поняла, что вся проблема в страхе, и если не позволять себе бегство, а напротив, активно наступать, хотеть того, чего ты боишься, то страх исчезнет.
      Вот и вся история. Как там поют в пасхальную литургию?.. Смертью смерть поправ и жизнь даровав! Очень правильно сказано!